Сразу хочется, предваряя все вопросы, упреки и обвинения, заявить: вниманию читателя в данном случае представлена одна из версий биографии Чарльза Камерона. Более того, это даже не гипотеза, а всего лишь приглашение к размышлению над известными фактами. Попытка проследить судьбу мастера и упорядочить разрозненные сведения, уложить противоречивые даты в стройную биографию сродни желанию написать историю жизни Калиостро или графа Сен-Жермена. В этой книге вы встретите наименее спорные факты – те, в достоверности которых не сомневается большинство ученых. Крупнейший русский исследователь творчества Камерона Владимир Николаевич Талепоровский в 1937 году писал: «Мы ничего не знаем о его детстве, воспитании, образовании. Мы даже точно не знаем ни дня его рождения, ни даты его смерти. И тем не менее мы с уверенностью можем заявить, что достаточно знаем его как мыслителя, художника, исследователя античной архитектуры, как мастера архитектурной композиции, рисунка, гравюры, как архитектора-конструктора и как мастера садово-паркового искусства». Сегодня биография выдающегося зодчего по крупице пополняется новыми сведениями, но найденные документы не только не проливают свет на события, не снимают вопросов, напротив, все более и более запутывают историю его жизни, поддерживая намерение Камерона остаться одной из самых загадочных фигур эпохи Просвещения в России.
ПОПЫТКА БИОГРАФИИ
Архитектор Чарльз Камерон – один из основоположников русского классицизма, родился в Лондоне… или в Шотландии. Точная дата его рождения неизвестна, даже год указан предположительно – 1745-й (источники допускают разброс почти в четверть века), а вопрос о его происхождении безнадежно запутан.
Шотландский клан Камеронов набрал силу в XV веке. Этот старинный род издревле боролся с лордами за свои права, и фамилия Камерон упоминается в летописи суровой горной местности Лохабер всякий раз, когда речь идет о мятеже или междоусобице. Во время восстания шотландцев против ганноверской династии в 1745 году Камероны особенно отличились, попытались возвести Чарльза-Эдуарда Стюарта на английский престол. Известен этот клан также выдающимися богословами, учеными, архитекторами, строителями. Однако непосредственная принадлежность Камерона к прославленной фамилии некоторыми авторами оспаривается. И, скорее всего, путаница обусловлена тем, что семья в силу своей политической активности была объявлена в Англии вне закона. Одна из версий рождения гласит, что отец Чарльза – Дональд Камерон. После неудачной попытки государственного переворота он бежал во Францию, где скоропостижно скончался. По обычаю того времени старший сын вступил в наследство, а младший – Чарльз вынужден был выбирать какую-либо профессию или службу, чтобы обеспечить себя. Но последнее желание приговоренного к смерти Арчибальда Камерона – родного брата вождя старинного шотландского клана и мятежника, прославившегося честностью и благородством, предлагает несколько иную версию происхождения нашего героя. После ареста Арчибальда из Франции в Лондон вернулась его жена с двумя сыновьями. 7 июля 1753 года, согласно архиву знаменитой английской тюрьмы Тауэр, пропуск для посещения накануне казни был выписан не только для нее, но и для некоего Камерона. Перед смертью государственный преступник пожелал встретиться с Уолтером Камероном, через которого он передал своему сыну прощальную записку и последний подарок – стальные пряжки для ботинок. Из родословной Камеронов следует, что этого мальчика звали Чарльз.
К тому времени почти вся эта большая семья, даже та ее часть, что не имела отношения к восстанию, была репрессирована, немногие успели покинуть английский берег. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, оберегая свою жизнь, Чарльз Камерон намеренно называет себя всего лишь однофамильцем известного клана. Подтверждений этой версии нет. Но есть отрывочные биографические сведения, записанные с его слов и упомянутые в личных письмах Екатерины II к немецкому барону Фридриху Мельхиору Гримму: «…он близкий родственник мисс Дженни Камерон, известной своей преданностью последнему из Стюартов». В тех же письмах она отмечает, что Чарльз воспитывался в доме сына Якова II (претендента на английский престол). Таким образом становится возможным объяснить невероятный уровень влиятельных знакомств и блестящее образование Чарльза. В России он вполне мог раскрыть свое инкогнито – под защитой царственной Екатерины ему было нечего более опасаться.
Сегодня принято считать, что отцом Чарльза Камерона был строительный подрядчик, тот самый визитер Арчибальда. Такое заключение делают на основании недавно обнаруженных документов: Чарльз Камерон в юности был членом гильдии плотников Уолтера Камерона, который в 1760-х годах получил право иметь учеников. Но ведь вполне вероятно, что однофамильцем или дальним родственником клана являлся именно плотник, которому Чарльз был отдан на обучение после смерти его родного отца. Однако крупный исследователь творчества Камерона, наш современник Дмитрий Швидковский, в работе, датируемой 2001 годом, настаивает на том, что Чарльз Камерон не имел никакого отношения к главе клана, а был сыном того самого плотника и со временем должен был унаследовать его дело, как заведено в семьях подобного толка. Доподлинно известно одно: Камерон-младший забросил учебу. И восхождение его было головокружительным: из недоучки-плотника за короткий срок он становится сначала гравером по металлу, затем рисовальщиком высокого класса и, наконец, известным исследователем архитектуры.
В XVIII столетии Англия уже являлась крупнейшим центром европейской культуры. Она не только догнала остальные европейские державы, но и сама теперь предлагала архитектурные постройки, достойные подражания. В начале 1730-х годов начался взлет художественной мысли, которая питалась искусством Эллады и Древнего Рима, и юность Камерона пришлась на период возрождения интереса к творчеству Андреа Палладио (1508–1580) – выдающегося зодчего позднего Ренессанса. Этот итальянский мастер на примере простых и изящных построек продемонстрировал, как достижения античности могут быть творчески переработаны и использованы вновь. Именно он сделал классический язык архитектуры общедоступным и универсальным, а его последователи образовали целое направление в европейской архитектуре – палладианство. Основополагающий трактат мастера «Четыре книги об архитектуре» (1570), переведенный на английский язык в начале XVIII века, произвел фурор в профессиональной среде. Сочинение представляло собой интерпретацию текстов древнеримского инженера, теоретика и мыслителя Витрувия «Десять книг об архитектуре» и наряду с чертежами обмеров античных памятников Италии и Франции Палладио поместил в свой труд рисунки и схемы разработанных им самим принципов архитектурной композиции. Мода на стиль, сформировавшийся на основе знаний, полученных из книг и путешествий по Европе, захлестнула Англию.
Знакомство с Исааком Веаром, крупнейшим английским зодчим середины XVIII века, изменило жизнь Чарльза Камерона. Веар, увлеченный поздним Возрождением и впечатленный трактатом Палладио, привлек Камерона к работе над рисунками к своей книге о римских термах. Сохранился и первый альбом юного рисовальщика (графические наброски пером и полусухой кистью): классические вазы, фантастические птицы, пилястры с арабесками, орнаменты, античные руины, наброски люстр и мебели, архитектурные композиции. Разглядывая этот альбом, на титульном листе которого золотым тиснением горит надпись «Рисунки 1764 года», можно не только представлять себе всю серьезность намерений начинающего художника, но и наблюдать за становлением истинного творца.
После смерти Исаака Веара в 1766 году Ч. Камерон решает продолжать работу самостоятельно. Он отправляется в Италию, где проводит обмеры и описывает римские термы. В основу его первой печатной работы легли исследования Андреа Палладио. К сожалению, в его книге нет никаких подробностей этого длительного путешествия, лишь несколько слов вступления, где Камерон отмечает следующее: «…произведение Палладио, которое было им не окончательно выправлено, дошло до нас в очень несовершенном виде; то, что теперь предлагается, имеет целью пополнить этот недостаток». Добившись от папы Климента XIII разрешения на раскопки (что еще раз подтверждает невероятный уровень влиятельных знакомств «сына плотника»), Камерон приглашает к сотрудничеству археологов, чтобы работать с их профессиональной помощью. «Нижние помещения терм в большинстве случаев так заполнены землей, что без принятия особых мер и без большого труда невозможно осмотреть их устройство», – пишет он в своем трактате. Там же Камерон упоминает о том, что работал по обмерам, зарисовкам и раскопкам зачастую самостоятельно. Ему важно первым проникнуть под разрушенные своды и прикоснуться к античным росписям. По мнению некоторых авторов, в этот период Чарльз не только путешествует, но и получает в Париже архитектурное образование. Документальных подтверждений этой информации нет.
Однако в воспоминаниях его современников, прогрессивных людей своего времени – ученых и художников из круга друзей кардинала Джиованни-Александро Альбани – упоминается Чарльз Камерон как один из участников прогулок, застолий, но в первую очередь рассуждений об искусстве. Итальянская резиденция любителя античности Александра, вилла Альбани-Медичи, была украшена древнеримскими статуями и живописью. Сад, архитектура, атмосфера – вся обстановка этого удивительного дома, безусловно, оставила глубокий след в художественном сознании архитектора. Ведь именно здесь он знакомится с величайшими людьми своего времени – Клериссо, Винкельманом, Пиранези…
По возвращении домой Чарльз готовит к печати роскошное издание «Термы римлян, их описание и изображение вместе с исправленными и дополненными реставрациями Палладио, чему предпосылается вводное предисловие, указывающее на природу настоящего труда, а также рассуждения о состоянии искусств на протяжении различных периодов Римской империи». Чарльз раскрывает себя в этой работе как ученый-энциклопедист: он цитирует древних римских и греческих мыслителей, а также французских, итальянских и английских ученых, при этом не просто блестяще пересказывает их, но и делает собственные убедительные выводы. Даже несмотря на то, что текст этой книги давно устарел, размышления широко образованного человека об эстетике и архитектуре, несомненно, представляют интерес и сегодня. Камерон посвятил свой монументальный труд лорду Джону Стюарту де Бьюту, видному политическому деятелю и меценату, в знак признательности за содействие в получении разрешения вернуться на родину. В 1772 году книга увидела свет сразу на двух языках — английском и французском (русский перевод был осуществлен только в 1939 году). Именно в этот период своей жизни Камерон начинает собирать книги, гравюры и картины, а также подписывается на тома архитектурной энциклопедии «Британский Витрувий». Но неизвестно, где он живет, на какие средства и чем занимается. Ореол таинственности вокруг его фигуры только сгущается…
Совершенно неожиданно имя архитектора всплывает в 1775 году в лондонском суде. Уолтер Камерон разорен и находится в долговой тюрьме. Документы указывают на то, что Чарльз, узнав об этом, спешно подает судебный иск – он затевает жестокую тяжбу с отцом-банкротом. Камерон-младший требует вернуть ценные для него вещи на основе следующей описи: «10 книжных шкафов, 20 бюстов, 20 картин, 20 портретов, 500 книг с гравюрами на меди, 500 книг с иными иллюстрациями, еще 300 книг и 1000 гравюр». И снова ни мотиваций поступков, ни их причины или следствия, ни зацепки – лишь простор для воображения. Можно только догадываться, пытался ли он спасти таким образом часть состояния отца или отношения в семье были столь странны. Впрочем, этот иск можно рассматривать как имущественные претензии к родственнику, который не только не смог сохранить собственное дело, но и пустил на ветер чужое и небывалое для плотника богатство.
На какие средства живет Чарльз в тот период – неизвестно. Известно только, что в 1778 году Камерону не удалось получить место инспектора строительных работ. А вот связано ли это с отсутствием у Чарльза практического опыта или всему виной тот самый безобразный скандал, который получил широкую огласку? Некоторые исследователи его творчества считают, что получить работу архитектора после такого позора в своей стране у Камерона не было ни шанса. Но, кажется, тут уместнее подумать о репрессиях по отношению к семье упрямых политических врагов, которые не раз затевали смуты и являлись настоящим бедствием для страны. Жизнь этого одаренного зодчего, тончайшего мастера интерьеров и одного из блестящих рисовальщиков в истории русской архитектуры словно распалась на части – в Лондоне мало кто слышал об известном английском архитекторе Чарльзе Камероне, а в России мы почти ничего не знаем о его таинственной английской жизни.
До наших дней дошли лишь три его изображения, которые принято называть «предполагаемые портреты Камерона»: крошечная безымянная гравюра; погрудный портрет седовласого старца в черном сюртуке, выполненный углем и сангиной, работы неизвестного художника и парадный портрет работы ирландца Хантера от 1773 года. Размышляя над вопросом «кто же вы, мистер Камерон» и разглядывая единственный детализированный портрет, где Чарльз изображен в костюме старейшего клана, можно различить на правой стороне его наряда небольшой крест неизвестного ордена. Да, вполне вероятно, что именно нежелание архитектора отказаться от титулов и орденов, пожалованных ему Эдуардом Стюартом – шотландцем, претендующим на английский престол, могло послужить причиной, побудившей его вторично покинуть родину. И все-таки – отъезд Камерона есть политическое беженство, попытка изменить судьбу с помощью географии или же путешествие по делам тайного общества, к которому Чарльз, несомненно, принадлежал? (Имя Ч. Камерона значится в словаре А.И. Серкова «Русское масонство. 1731–2000» (М., 2001) – это самый крупный и авторитетный справочник по данной проблеме. Таким образом, можно считать, что предположения об участии Камерона в одной из лож вольных каменщиков подтверждаются. Кроме того, известно, что до женитьбы в 1781–1783 годах. Чарльз был членом санкт-петербургского Английского собрания). Но ведь нельзя исключать и вероятность непосредственного обращения Екатерины II к прославленному автору книги «Термы римлян»… Как бы там ни было, но в начале августа 1779 года Чарльз покидает Лондон и через Данию въезжает в Россию – вначале в Кронштадт, а затем в Петербург. 25 октября 1779 года Камерон был принят на русскую службу.
* с картинками сложно. я нашла на почте сам текст, но не тщательно подобранные и очень редкие иллюстрации. посмотрим как буду выкручиваться :)