Однако милые в своей беспомощности изыскания, или скорее «факты предъявления» вовсе недостаточны для того чтобы их называли товаром.
Понимание искусства как рынка и царящая на нем госпожа Вседозволенность, на праздник которой нас пригласила молодая нация проводящая время в вихре бесконечного маркетингового эксперимента и навсегда обращенная к преодалеванию своего настоящего (за не имением лучшего), явились чарующим, светским, но губительным знакомством для завистливой и оттого настолько восприимчивой России.
Путешествуя по заметкам иностранцев посещавших Москву в XVII–XIX веках, я упиваюсь описаниями нашего быта и восторгами чужеземных гостей – все как один они отмечают уникальную черту русского человека быстро схватывать всякую мысль, обращение, язык, ремесло. И кооогда это было?! Когда русская культура по праву могла гордиться уникальным синтезом, гармонией художественных идей брошенных на ее плодотворную почву и теми редкостными плодами, которыми она щедро дарила. Однако ненависть к прошлому, презрение к настоящему и неверие в будущее заставили нас отказаться от собственного наследия.
Долгое время после поднятия Занавеса нас спасала Европа. Ее культура считала необходимым соотносить происходящие в ней и вокруг нее процессы с историческими глубинными традициями и таким образом старушка балансировала на грани, но удерживала и художественный язык, и феномен национальной идеи в многонациональном контексте, и даже целостное понимание собственной деятельности. Она демонстрировала нам альтернативу. Но вступление в эру глобализации породило и на ее теле уродливых транс-культурных мутантов, взращенных и тут и там на чувстве вины перед колониями. Но что мне за дело до Европы?
Сегодня я озабочена сегодня тем, что здесь и сейчас уникальный художественный продукт сменяется товаром тиражируемым, а значит лишенным таинства создания. Больше не существует драмы творчества, больше не существует оппозиции реальности. Есть поделка – труд, который ценен сам по себе, есть количество вложенных в него средств и с этих позиций нам предлагается смотреть на собственную культуру. Сегодня кто дороже продал тот и прав. Вот эта попытка жить в максимально десакрализированном пространстве и на основе этого называть себя современном человеком чужда мне.
Жить вне корней, вне мистических традиций, вне веры, вне священной истории мне сложно. Я старомодна, я не верю в высшую ценность денег.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →