— Хам! — заорал Блюмкин. И мгновенно вытащив из кармана здоровенный браунинг, направил его черное дуло на задрожавшего артиста. — Молись, хам, если веруешь! Все, конечно, знали, что Блюмкин героически прикончил немецкого графа. Что ж ему стоит разрядить свой браунинг, заскучавший от безделья, в какого-то мейерхольдовского актеришку? Неудивительно, что Ильинский стал белым, как потолок в комнате, недавно отремонтированной.
К счастью, мы с Есениным оказались поблизости.
— Ты что, опупел, Яшка?
— Бол-ван! И Есенин повис на его поднятой руке.
— При социалистической революции хамов надо убивать! — сказал Блюмкин, обрызгивая нас слюнями. — Иначе ничего не выйдет. Революция погибнет. Романтик! Таких тогда было немало.
Есенин отобрал у него браунинг:
— Пусть твоя пушка успокоится у меня в кармане.
— Отдай, Сережа, отдай, — взмолился романтик. — Я без револьвера, как без сердца....
ну и так далее: http://lib.rus.ec/b/163013