есть книги взрослые. сложные. продуманные. сверстанные. избранные. и они давно со мной. любимые. читая их, я нахожу саму себя. то летом в такой стране, такой, что нынче не приснится, а то лет пять тому назад в круге настольной лампы. а то и двадцать, и ведь уже не вспомню даже где. но вижу в них я то, что было очень важно. и тогда я легко печалюсь, или смеюсь, а то бывает и ликую. страницы скрывают мои горизонтали, вопросы на полях, и чей-то телефон без имени, а иногда и робкую попытку мысли. теперь такую трогательную, что в умилении замираю.
но есть и старые книги. усталые. готовые тебе открыться только на одной странице. я различаю в них чужие почерка. у некоторых из них бывало множество хозяев. и я уже готова узнавать года. действительно есть характерные для почерка приметы - вот здесь конец XIX века, а здесь начало нового. и легкая рука студента отлична от того, кто верно правит текст. а есть еще и зарисовки. и та же, знакомая мне необходимость последовать за мыслью, но такая неожиданная, что много лет и каждый раз, то есть навсегда чужая. и натыкаясь на нее я не могу остановиться. я начинаю размышлять...
а еще есть книги которым больше двухсот лет и их не прочитали никогда. для таких специальных случаев у меня есть очень специальный нож - из дерева редчайшей породы. но и теперь я не осмеливаюсь вспарывать листы. я трогаю бумагу лишь там, где мне действительно необходимо.
а еще иногда в книгах живут отрывные листки календаря, а иногда старые газетные вырезки, а еще иногда письма. письма я выбрасываю не читая. но прочие закладки я храню. причем не в книге, но в том блокноте, в котором я обычно записываю свои дни.
мои последние дни есть просто пиршество.
* это я очень жду одну важную для меня книгу. это я так предвкушаю встречу с ней
